«Зима́ в Простоква́шино» — третий мультфильм из трилогии о Простоквашино. Сценарий написан Эдуардом Успенским по мотивам его повести «Дядя Фёдор, пёс и кот». В 1997 году сценарий беллетризован в одноимённую повесть.
Матроскин: Ну и ну… Ну и ну… Галчонок: Н-да! Матроскин: Что делается?.. Галчонок: Н-да! Матроскин: На дворе конец двадцатого века… Галчонок: Н-да! Матроскин: …а у нас в доме одна пара валенок на двоих. Ну, как при царе Горохе! Галчонок: Н-да! Печкин: А почему так вышло-то? Что у вас, средствов нету? То есть — денег у вас не хватает? Матроскин: Средства у нас есть. (стучит себе по лбу) У нас ума не хватает. Говорил я этому охотнику — купи себе валенки! А он что? Печкин: Что он? Матроскин: Пошёл и кеды купил — они, говорит, красивее. Печкин: Это он не подумавши сделал. У нас зимой национальная деревенская одежна какая? Валенки, штаны ватные, тулуп и шапка — на меху. У нас зимой в кедах даже… студенты не ходют.
Матроскин(пишет): «Шарик, ты балбес!». Печкин: Неправильно это. Если бланк поздравительный, адресата сначала поздравить надо. Матроскин: Ну, хорошо, хорошо… (пишет) «Поздравляю тебя, Шарик, ты балбес!»
Шарик: А я не буду ему ответ писать! Я вот сейчас в него кочергу брошу, чтобы не обзывался! Печкин: Зачем бросать, если почта есть? Сейчас мы её упакуем и коту передадим. Это же бандероль получается. (относит) Вам кочергу прислали, бандеролью. Хотели в Вас запустить… Матроскин: Что-что-что-что?!? Да я за это в него утюгом запущу!.. Печкин: Минуточку… (взвешивает на руке) Больше килограмма! Это посылка получается. Сейчас мы её доставим…
Печкин: …А если Вы на него бочку катите, то это уже контейнерная перевозка получается. Этим трансагентства занимаются в сельской местности.
Мама: Как мне всё это надоело! Наша квартира мне телевизионную передачу напоминает. «Что? Где? Когда?» называется. Папа: Это почему же? Мама: А не поймёшь, что где валяется и когда всё это кончится!
Папа: Мы с дядей Фёдором посоветовались и решили… Дядя Фёдор: Ага! Папа: …что нам совершенно необходимо где-то второго ребёнка достать. Дядя Фёдор: Ага! Папа: Чтобы строгость снять и сердитость. Мама: (падает в кресло) Ой!!! Никогда.
Мама: Я, конечно, люблю природу, но не до такой степени, чтобы в концертном платье в электричках разъезжать. Папа: Это верно. В Простоквашино сейчас мороз!.. Там надо концертную телогрейку надевать… и концертные валенки.
Папа: «Шарик с Матроскиным начинают раздел имущества». Галчонок: Тчк! Папа: «Скоро печку пилить начнут…» Галчонок: Зпт! Папа: «А потом избу!» Галчонок: Тчк! Папа: «Почтальон Печкин». Галчонок: Т-ч-к!
Матроскин: Ну, и что это? Что это за народное творчество? Шарик: Э-эх! Это индейская национальная народная изба — «фиг вам» называется… Матроскин: Дожили… Мы его, можно сказать, на помойке нашли, отмыли, очистили от очисток — а он нам фигвамы рисует!
Матроскин: Он о зайцах думает! А о нас кто подумает? Адмирал Иван Фёдорович Крузенштерн? Печкин: Разрешите поинтересоваться в целях повышения образованности — а кто такой будет Иван Фёдорович Крузенштерн? Матроскин: Не знаю. Только так пароход назывался, на котором моя бабушка плавала… Шарик: Наверное, он был не как ты. Он был хороший человек, раз его именем пароход назвали. И он ёлки рубить не стал бы… кхе! Не то что некоторые!..
Папа: Здра-авствуйте! Угадайте, кто я! Печкин: Адмирал. Иван Фёдорович Крузенштерн — человек и пароход! Папа: (снимает маску) Ну, вы уж совсем…
Матроскин: Ну, вот что ездовые собаки бывают… это я… слышал. А вот чтобы… ездовые коты — это перебор. Печкин: А ездовые почтальоны вам встречались? Папа: Ничего, ничего. У нас зимой дороги такие и погода такая, что уже ездовые академики встречаются. Сам видел![1]
Матроскин: (поёт) А я всё чаще замечаю,
Что меня как будто кто-то подменил…
О морях и не мечтаю —
Телевизер мне природу заменил.
Что было вчера,
Это забыть мне пора
С завтрашнего дня,
С завтрашнего дня.
Ни соседям, ни друзьям (никому!)
Не узнать меня,
Не узнать меня…
Папа: Странная какая-то у вас настроечная таблица: кругами. Печкин: А это у них не таблица. Это у них всё паутиной заросло. У них на кажной кастрюле такая таблица. И на печке даже. Поскольку они не разговаривали. Матроскин: А мы уже помирились. Помирились, когда дядю Фёдора из снега вытаскивали. Потому что совместный труд (для моей пользы) — он объединяет.
Печкин: Щас в наше время главное украшение стола — что? Папа: Цветы! Шарик: Кость! (Дядя Фёдор пожимает плечами) Печкин: Телевизор! А он у вас паутину показывает.
Шарик: Попрошу внимания! Сделайте, пожалуйста, умные лица! Я на вас фотоохоту начинаю!
Матроскин: Какие у вас в Москве новости-то? Дядя Фёдор: Решили с папой второго ребёнка доставать. Матроскин: Ну и ну… Раньше шубы-мотоциклы доставали, а теперь детей доставать начали…
Печкин: Ой, какая радость! В телевизоре вашей маме один дядя с большими усами цветы подарил. Папа(не расслышав): Я бы этому дяде с большими ушами уши-то пооткрутил… Печкин: Я вам сейчас этого дядю покажу. (ставит на окно телевизор) Вот он, вот он, этот коварный тип гражданской наружности! Папа: А-а-а!.. (смеётся) Это вовсе не тип — это руководитель маминой самодеятельности.
Печкин: Ничего себе! Вашу маму и там, и тут передают. До чего техника дошла! Мама: Это не техника дошла, а я сама сюда дошла, на лыжах. А концерт на плёнку записан.
↑Существует мнение, что здесь имелся в виду академик Андрей Дмитриевич Сахаров. Незадолго до выхода мультфильма за рубежом были показаны кадры, как академик Сахаров в Горьком выталкивает свои «Жигули» из сугроба.
Статья в Википедии